Ющенко: Я звонил жене Януковича после выборов

Во время спецпроекта "Гаранты Независимости" Виктор Ющенко вспомнил, как проходила его кампания и признался, что звонил Людмиле Янукович.

- Выборы и предвыборная кампания. На то время Ринат Ахметов отдает вам свой броневик. Дальше мы видим, что молодежь и студенты, в частности из Сумского региона, устраивают пеший марш на Киев. "Карусели" на избирательных участках. В то же время Леонид Данилович, который не очень хотел уступать власть ни вам, ни Януковичу, Медведчук с темниками, в то же время губернаторы из планом голосования. Ожидали ли вы, что эта кампания будет настолько жесткой?

Я не думал, что меня будут травить. Я не думал, что мой автомобиль будут сбивать камазами в Херсонской области, потому что и до сих пор считаю, что ни политика, ни власть таких отношений не заслуживает. Но на самом деле, это все подчеркивает, какие чаши весов были в октябре, ноябре, декабре 2004 года. Между чем стоял выбор. Вы назвали много персон, но на самом деле выбор не в персонах был. Выбор был в том, что или Украина разворачивается и идет назад в дикое азиатство, и она будет там, где она есть. Младший брат, который теряет свое государство, свою идентичность, которого поглощают метастазы большой азиатской империи и для многих это было больно, потому что мы прощаемся с суверенитетом, своей государственностью.  Собственно говоря, с тем сном, который начиная от Виговского посещал каждое поколение – иметь свое государство. Это один выбор - вернуться назад или принять новую, европейскую политику. Новую европейскую – это, конечно, такое общее рабочее название. Политика, которая предусматривала, прежде всего национальное возрождение, потому что, если 45 миллионов не почувствует, что мы одна семья – нам государство не надо. Это политика национального возрождения, национального создания. Второй блок – только через свободу и демократию мы можем иметь завтрашнюю перспективу. Третий блок – европейство, как таково, потому что это, по сути, есть план нашего реформирования, тех метаморфоз, которые мы должны пройти, начиная от политического строя и заканчивая отраслевыми реформами.

- Это была одна из немногих кампаний, где удары с обеих сторон приходились на семью. С одной стороны, Майдан высмеивал Люсю Янукович с апельсинами, с другого – слышали о жене-американке. Как вы к этому всему относились? Было ли вам обидно, грустно, неприятно?

В соревновании и мужском, и в политическом, когда затрагивают тему твоей семьи, и бьют самых беззащитных, или тех, кого ты не можешь при определённых обстоятельствах защитить, конечно, ты себя чувствуешь очень некомфортно. И я откровенно скажу, что я звонил Людмиле Янукович, уже после выборов, когда мне рассказали, как она обратилась к таким глубоким церковным убеждениям, как она организовала несколько церковных проектов, которыми жила и я в это верил и симпатизировал, что она после политических баталий занялась таким важным делом. Она сказала, те слова, которые были для меня важны.

- Что она вам сказала?

Она сказала: "Виктор Андреевич, я вас всегда уважала, разделяла ваши взгляды с точки зрения стремлений, моральных стремлений — это было мне близко. И чтобы вы не думали, что я выстраивала какие-то частного рода цели, чтоб персонально вам навредить". Я думаю, что в значительной мере это была и манипуляция образом женщины, которая имела свое видение, возможно, и неопытное видение в буре политических противостояний, когда, возможно, часто говорила эмоционально, поверхностно, но очень искренне. И я понял, что это маленький эпизод, который для меня был досадный. Досадный и для миллионов людей, которые стояли за мной. Но вместе с тем это была такая глупость, это было такое взаимоуничтожающее заявление об этих апельсинах, что она стала комедией и посмешищем для всей страны. А когда часто в дебатах, а дебаты мои были не на телевидении, я ни разу не ходил на телевидение, кроме дебатов двоих кандидатов. Меня не пускали на телевидение, я не печатался в газетах, я не выходил в эфирах радиостанций. Мой Майдан был в каждом областном центре — это хорошо, если это центральная площадь, потому что на момент, когда я приезжал центральные площади, почему-то ставили на ремонт, снимали плиту, резали асфальт, и она была неподходящей для массовых собраний, а под елками, под соснами в каком-то парке…Так проходили эти дебаты и, когда у тебя спрашивают: "Господин кандидат, у вас жена американка. Как вы можете так страстно говорить о национальных идеях, о национальной идентичности. Когда имеете отношения с женщиной американкой?" Я заявлял, что прежде всего, у меня нет чувства, что моя жена американка. Моя жена украинского происхождения, как и ее отец, ее мать. Мать родилась под Киевом, отец родился на Донбассе, всю жизнь они с Украиной, моя жена гражданка Украины. Это все в жизни бывает.

- Мы очень хорошо помним тот период. У вас был еще очень маленький младший сын Тарас и мы его увидели в одном из документальных фильмов, он во время интервью сидел у вас на коленях. Тогда вы не задумывались все бросить и уехать отсюда? Возможно, после оглашения результатов второго тура.

У меня такой мысли никогда не было. Потому что я глубоко убежден, что нет места интересней Украины. Если ты родился в Украине, если каждая твоя клеточка пропитана нашим геном, вот спроси у себя: "Куда ты поедешь?". Жить где-то в отеле? Смотреть в окно и ждать смерти? Чем ты займешь свой ум, руки?

- Вы финансист. Мне кажется, что у вас было много возможностей.

Знаете, мне кажется, что если у мужчины нет этого национального определения, то во многих вопросах ты будешь нереализованный и несчастный. Я думаю, если у тебя есть глубокое мужское служение Родине и ты это воспринимаешь, как свое обязательство, потому что ты гражданин, ты за все отвечаешь.