Крематорий идей, или Почему славные парни превращаются в тупых чиновников
Настоящая революция во власти случится лишь тогда, когда она переедет в загородный офисный центр и начнет пользоваться электронной почтой
В воздухе опять запахло революцией и, разумеется, главный ее вопрос - как скоро молодцы с факелами (или грузин с единомышленниками) будут штурмовать присутственные места. Без этого не обходится с 1917 года. Тот самый Ленин, три тысячи памятников которому к столетней годовщине событий в Петрограде повалили в нашей свободной стране, дал универсальный рецепт смены режима: захватить главпочтамт, телефонную станцию, вокзал, электростанцию, правительственные учреждения и дворцы. Потомки демонстрируют абсолютную приверженность ленинским традициям, несмотря на официально объявленную декоммунизацию.
Первым делом адепты новой жизни уютно устроились кабинетах, оставшихся от той власти, следы которой они старательно стирают с лица земли. Отбивают барельефы, крошат мемориальные таблички, отпиливают звезды и серпы с молотами, отрывают с мясом названия улиц и постановлениями Верховной Рады вершат судьбу миллионов. "Жить вам отныне в Горишних Плавнях". Но при этом ходят по тем же пыльным коридорам с ковровыми дорожками, где в середине прошлого века родился Комсомольск.
Они просиживают дни и ночи в стенах, где все пропитано строгим духом обкома партии, ездят в лифтах, в которых ездили мужчины в чесучовых костюмах с дерматиновыми папками под мышкой. У них те же двойные двери в кабинет. Поэтому нет смысла даже упоминать "прошлую власть" в контексте новейшей истории - с ней было все то же самое. Зато они повторяют ранних большевиков, которые тоже нервничали и крушили символику царизма, заняв его место.
Тот же Владимир Ильич шел на работу в Кремль, а над его головой нависали двуглавые орлы величиной с корову. Вот как тут настроиться на новый лад и думать о чем-то прогрессивном? Поэтому орлов с башен уронили и поменяли на звезды - сначала металлические, а затем рубинового стекла, сваренного в донецкой Константиновке. А через время перестали трогать наследие прошлого и повсеместно стали строить свое.
Роскошь с кружевами сознательно была оставлена за порогом. Наступила эпоха высоких скоростей, передовой авиации, покорения стратосферы, проникновения в тайны атома и полетов в космос. Всем были поставлены рулить аскетичные госучреждения с корпусной мебелью и длинными коридорами, по которым сновали курьеры с папками документов.
Были задачи - под них строилась бюрократия.
Но вот эпоха закончилась, а новых задач не поступило. И бюрократия стала прокручиваться вхолостую, более не способная родить Комсомольсков или космических программ. Переименование - это оперативный максимум. Однако заседания в залах селекторных совещаний продолжились, и какая бы власть ни приходила - она продолжала "носить парадные камзолы", навсегда оставаясь в конце 80-х.
Что бы было, если бы чекисты и комиссары стали заседать в Большом тронном зале Зимнего дворца и одеваться в парадные камзолы с эполетами? Правильно, реставрация монархии, балы и Высочайшие указы. А что, я вас спрашиваю, может получиться, если вчерашние борцы за свободу надевают костюмы из спецателье, начинают пользоваться спецсвязью, питаться в спецстоловой, жить на спецдаче, летать спецбортом и подписывать от руки пачки документов? Только то же, что и было.
Видимо, феномен обеспечивается какой-то хитрой магией. Кто не перешел невидимый рубеж времени, всегда будет колыхаться флюгером в воздушном потоке давно ушедшего поезда. Как если бы Администрация президента переехала вдруг в Мариинский дворец и начала писать гусиными перьями на выделанной телячьей коже. Мирные протестующие в масках, полные страстного желания зажить иначе - легче, свободнее, веселее, современнее, - вкатили бы горящие покрышки в прохладные залы, а через время вся легкость и веселье точно так же потонули бы в серости, тоске и коррупции. Только в декорациях XIX века.
Нынешние помещения власти не опустели как царские дворцы - они превратились в ловушку надежд. В крематорий идей. В зловонные печи, переплавляющие самых славных парней либо в тупых чиновников, либо в бесформенные сгустки вчерашних оптимистов, пришедших "поломать систему". По-старому в этой системе уже не получается, а по-новому не принято. Их придавливает лицом к столу раз и навсегда заведенный не ими порядок, необходимость "согласовать", "получить визу", "пройти всю вертикаль", "дать команду".
Для власти как организма все это так же хорошо, как для плесневых грибов - сырость. Опираясь на незыблемую основу с выведенными краской инвентарными номерами на столешницах, она гарантированно обеспечивает себе преемственность, воспроизведение и кормовую базу. Поэтому настоящая революция должна танцевать не только от идеологической платформы и программы неких коренных преобразований. Она должна бороться за другую форму госаппарата.
Незыблемая основа предполагает, что вся внутренняя и внешняя переписка ведется на тоннах бумаги - революция должна принести электронный документооборот. Вся плохая власть, где следующий президент всегда хуже предыдущего, гнездится в правительственном квартале? Революция обязана перенести новую систему управления как можно дальше, в современные офисы из стекла и бетона. Заколотить залы селекторных совещаний на живой гвоздь, поскольку человечество придумало интернет-коммуникаторы. Сделать электронный канал общения гражданина с государством основным.
Президент может подписывать указы прикладыванием большого пальца к сканеру прямо по дороге из Кагарлыка в Арбузинку. В Арбузинке очень давно не видели живого президента, а впечатления о дорожном покрытии он мог бы тут же отправить главе правительства по вайберу - с приложением фото.
Без всего этого очередные соискатели опять и опять отправятся по известным адресам, рассчитывая в скором времени получить там прописку и папку документов "На подпись". Так что не спрашивайте революционеров о программе: они ответят как обычно. Лучше спросите их, куда они идут. Если опять "на Банковую", то это совсем не в будущее.
Дмитрий Заборин
историк, директор Центра прикладной политологии
